О кошках Ленинграда
Осада, длившаяся более двух лет (с 8 сентября 1941г. – по 27 января 1944г.) унесла жизни половины городского населения. Обесточенный и неотапливаемый Ленинград подвергался бесконечным бомбёжкам с воздуха и тяжёлых орудий, но лишь 3% жителей погибли в результате обстрелов. Остальные 97% – умерли от голода.
Суточная пайка хлеба, выдаваемая рабочим, составляла 250 г, а дети, служащие и иждивенцы получали в 2 раза меньше. Чтобы сэкономить запасы, тесто замешивали из ржаной и овсяной муки с балластными добавками: размоченной бумагой, обойной пылью, хвоей, травяным жмыхом и нефильтрованным солодом. Получавшийся хлеб был горек и чёрен, так что наши современники посчитали бы его совершенно несъедобным. Полусгнившие картофелины и замороженные капустные кочерыжки считались деликатесом. И тогда, чтобы хоть как-то выжить, люди стали есть домашнюю живность.
В своём дневнике 10-летний Валера Сухов написал: «3 декабря 1941 года. Съели жареную кошку. Очень вкусно». «Соседского кота мы съели всей коммунальной квартирой ещё в начале блокады», – вспоминала коренная ленинградка Зоя Корнильева. Из костей животных варили клейстер, который тоже использовали в пищу. Сохранилось объявление того времени: «Меняю кошку на десять плиток столярного клея».
Исчезновение кошек привело к массовому распространению крыс в блокадном Ленинграде. Живучие и всеядные, они питались скудными продовольственными запасами и людскими трупами, угрожая распространению инфекций. Силами самих горожан были созданы специальные бригады уничтожителей, но серые полчища буквально захлестнули улицы.
И вот в апреле 1943 г. после открытия «Дороги жизни», в Ленинград из Ярославля прибыло четыре вагона дымчатых кошек-крысоловок, прозванных «Мяукающей дивизией». И это был верный стратегический манёвр – за хвостатыми спасителями выстраивались длинные очереди. Чтобы заполучить кошку в дом, люди были готовы заплатить 500 руб. – сумму, равную стоимости 10-ти килограммам драгоценного хлеба.
В конце войны, после снятия блокады, в город из Сибири привезли второй эшелон кошек. Летописи свидетельствуют, что усилиями жителей Омска, Тюмени и Иркутска было собрано более 5 тыс. хвостатых помощников в возрасте от 6 мес. до 5 лет. Инициатором «Кошачьего призыва» стала хозяйка чёрно-белого кота Амура, лично принёсшая его на сборный пункт с пожеланием «внести свой вклад в борьбу с ненавистным врагом». В частности, от вездесущих грызунов была спасена жемчужина русской истории – музей Эрмитаж.
Даже после Великой Победы родственники ленинградцев присылали из других городов СССР не только продукты питания и одежду, но также и кошек. Юная Катя Волошина, пережившая ужас блокады, так писала о мурках-избавительницах:
«Их оружие – ловкость и зубы.
Но не досталось крысам зерно.
Хлеб сохранён был людям!»
Примечательно, что и сегодня в штате Эрмитажа содержится более 50 кошек-крысоловок, каждая из них имеет свидетельство с фотографией как профессиональный очиститель музейных подвалов от крыс.
По инициативе горожан в 2000г. в Санкт-Петербурге на Малой Садовой были установлены памятники коту Елисею и кошке Василисе. Неподалёку друг от друга можно видеть сидящего на углу дома важного кота и изящной кошечки, будто прогуливающейся по карнизу. Фигуры отлиты из металла в натуральную величину по проекту скульптора-анималиста В. Петровичева и архитектора Л. Домрачева.
А в 2008г. Тюмени в память о хвостатых спасателях Эрмитажа, был открыт Сквер Сибирских кошек, автором которого стала Марина Альчибаева. На разноуровневых тумбах из светлого гранита навечно замерли в динамичных позах искусно отлитые из чугуна кошачьи силуэты, покрытые сверкающей золотой краской.
Примечательно, что практически все ныне живущие в Питере кошки-«дворянки» имеют сибирское происхождение как потомки славной «Мяукающей дивизии».
